Сайт литературного течения "маразм" |
Рекламка: архивы и анналы |
|
СЕЛЬВА В ШОКОЛАДЕ. Одноактная порнофантазия.
Зосимов: – Итак, козлы, сегодня у нас, тык-скык, собрание нашей, тык-скык, партийной, панимашь, зоны. Прошу базарить по существу и не трогать, тык-скык, мою любимою дочуру за всякие места. (дочура Зосимова поправляет лифчик). Сельва (нестройным хором): – Да не трогаем, не трогаем, не трогаем, не трогаем... Зосимов: – И меня не перебивать. Шобы каждый мой пердок был слышен! Тык-скык. (грузно плюхается в кресло председателя, пердит). Прослышал я, что в Питере команда есть такая, со смешным, тык-скык, названием "Телевизор". Ха-ха! Сельва (нестройным хором): – Хи-хи, хи-хи, хи-хи, хи-хи... Зосимов: – Хотя все знают, что телевидение - это Я! Кто чего могёт сказать? Шнур: – Я этого братка знаю. У него бананы полны марихуаны! Хе! Бабло за ним немеряное. Хе. Шевчук (растягивая хрипотцу): – Да нет за ним никакова бабла. И Кот от него сбежал из-за этого. Моисеев (Боря): – Может, ему не нужны деньги? Может, он бестелесный щелкунчик, одетый в тонике голубые шелка? Может он... (получает ботинком по морде от Шнура, затыкается. Дочура Зосимова поправляет лифчик, косит одним глазом на Шнура). Лагутенко (встает, извиваясь, как шнур от микрофона): – А чё у него за примочки, англистские или ниммецкие? Мяу-ням-ням (сладострастно сосет соску-пустышку). Земфира: – Нормальные у него примочки, Тошиба. Шахрин (в углу себе под нос): – Аргентина-Ямайка, пять-ноль... Кинчев (устремив глаза в потолок): – Он - идейный, только в великую христианскую Русь не верит. И в славянское небо не верит. В славянский шкаф тоже не верит. И вообще не верит... Шнур: – Мне бы в небо, мне бы в небо, как фанерный хуй над Сеной... Зосимов: – Кончай ромашка - верит-не-верит. Небо-не-небо. Чё делать-то с ним, тык-скык, будем? Шахрин (в углу): – Аргентина-Ямайка, двадцать восемь-ноль... Шевчук: – Надо ему ток на микрофон с пульта подать. Откроет рот, а закрыть не сможет. Помрет с голоду. Кинчев: – Так это, пока дождешься, когда он снова будет выступать! Земфира: – Да чё там думать-то! Сделаю мину, ноги раздвину, выстрелю в спину – и добрый вечер! Шнур: – Ага, как мне ноги раздвинуть, так - хер там, а как ему... Земфира: – Я кому попало не раздвигаю! Шевчук (ехидно): – Только зёмам! Лагутенко: – Или-мням за примондель англистский. (подмигивает в изгибе). (Дочура Зосимова злобно смотрит на Земфиру). Шахрин (в углу): – Аргентина-Ямайка, тридцать один - ноль. Какая боль, какая боль... Зосимов: – А может, как Цоя - бомбу под капот и привет? Шевчук: – Да нет у него капота - без машины он. Моисеев: – Давайте все вместе заразим его спидом! Как это прекрасно - передавать другому болезнь, давать начало новой жизни, маленьким бактериям и вирусам, как приятно, легко, воздушно, красиво... (Взлетает, размахивая руками-крыльями. Бац! Получает от Шнура вторым ботинком. Шнур сидит босый в грязных вонючих носках. Дочура Зосимова косит на Шнура вторым глазом). Дочура Зосимова: – А может его женить... На мне... Сельва (нестройным хором): – Не, не, не, ты чё, охуела? Не, не, не, не дастся, не, не... Кинчев: – Могу натравить на него армию Алисы. Алисоманы - за мной! Мы вместе! Мы вместе! (Выпячивает губы, выпучивает глаза, выкидывает "хайль". Получает пинок в зад от Шевчука, утыкается башкой в стенку.) Ты великую христианскую Русь пинаешь?! (Разворачивается и запускает в Шевчука педалью от бас-барабана. Удачно.) Земфира: – Зёму не трожь!!! (кидается на Кинчева, вцепляется ему в волосы). Шнур: – Эх, блядь, Ленинградский рок-клуб! (кидается на Земфиру, огревает гитарой по башке). Шевчук: – Бабу не трожь! Сука! (кидается на Шнура, хватает его за грудки). Шахрин (в углу): – Аргентина-Ямайка, сорок восемь – ноль. Ой! (уворачивается от пролетающего комбика). Земфира (выкручиваясь как кошка): – На бабу гриф поднял? Получай пизды под яйца! (бьет ногой Шнура между ног, Шнур сдвигает ноги). Дочура Зосимова: – Ой, мальчики, не надо так... Моисеев: – Мальчики, мальчики, нежные мальчики... Кинчев: – А, блядь, племя монголо-татарское! (Хуярит Шевчука тарелкой). Земфира (вцепляясь в горло Кинчеву): – Иннахуй, болгарин засранный. Морда бандеровская! Фашист недоделанный... (Получает по морде от кого-то и улетает головой в бас-барабан. Из барабана торчат широко раздвинутые ноги. Вокруг них тут же увивается Лагутенко). Зосимов: – Харэ, козлы! Азиаты блин. Пора на сцену. Там лохи уже скопились помянуть Майка. Пшли хуярить, бля, быстро! А с этим, блин, как его... Потом! Шахрин (вскакивает и прыгает): – А-а-а-а! Йес! Аргентина-Ямайка, пятьдесят один - один! Оле-оле-оле-оле... Звучит музыка на слова Бориса Гребенщикова. Занавес. Андреич.
|
| ← zurück |