Сайт литературного течения "маразм" |
Рекламка: архивы и анналы |
|
DEATHINFECTOR
ДЕЙСТВУЮЩИЕ ЛИЦА: ...да какие там лица – сплошные (*) жопы...
— ТЕМЕНЬ —
На сцене – мрак, и только чья-то голая задница, флюоресцируя, мечется туда-сюда.
Я сказал "флюоресцируя". Это непереоценимо важно, поскольку является намёком (если кто ещё не понял) на то, что здесь когда-то был Свет.
(*) Задунайский: Я – Задунайский! (*) Задунайский: А по-моему, ты – ... (*) Задунайский: Сам ты – ... (*) Задунайский: Нет! Это я – Задунайский! (*) Задунайский: О! Говно! (*) Задунайский: Ты сказал – "говно"! (*) Задунайский: Кто сказал – "говно"? (*) Задунайский: Я сказал – "говно"! (*) Задунайский: Нет, это он сказал – "говно"! (*) Задунайский: Не пиздеть! Это мы сказали – "говно"! (*) Задунайский: А чтО есть говно? (*) Задунайский: Да-да, вот чтО суть говно? (*) Задунайский: Знавал я много цветов душистых И не душистых знавал немало Да так и остался в душевном смятеньи С вопросом неразрешимым: Каких же цветов знавал я боле?
— ПЕРТУРБАЦИИ —
– I –
Мы видим цветущего молодого человека с даунским выражением япона лица, всего облепленного лепестками роз различных колеров, в целом сливающихся в комбинацию #FFCC33.
Я сказал "#FFCC33". Это не менее важно, чем выражение лица этого юноши. Всмотритесь повнимательнее в это сочетание красного, зелёного и, не обоссусь залупить это слово, голубого. И если Вы – Внимательный и Чуткий Ценитель Исскусств, а не чукча какая, Вам многое станет ясно. Немедленно.
(*) Задунайский: Азалии мне страсть вещали, Акации любовь скрывали, А гиацинты голубые Меня манили в мир иной
(*) Задунайский: Гвоздики красно восхищали, И розово не забывали, Амброзия была взаимна... Викария! Станцуй со мной!
(*) Задунайский: Но в душу влез голодный зверь По прозвищу low self-esteem Сказал себе я: хуй бы с ним, Да прищемила яйца дверь...
(*) Задунайский: Дверь в яйцах... или – в двери яйца? Невиданный injustice, блин! Когда б не вышиб клином клин, Был не японцем б, но – китайцем!
(*) Задунайский: Какие верные слова! Отточена насколько рифма! Слова... слова... о! Голова! А рифма... рифма... рифма... рифма... рифма... рифма...
АНТРАКТ. Зрители бегут в буфеты и сортиры, покинув (*) Задунайского в его бесперспективных поисках рифмы к слову "рифма".
– II –
Вернувшийся из буфетов и сортиров народ находит (*) Задунайского эдаким стариканом неряшливого вида, уткнувшимся в микроскоп, в окружении бутафорских стеллажей с множеством якобы расставленных баночек всевозможных размеров.
Я сказал "неряшливого вида". Читатель! Ну насколько же ты туп, если сразу же не въехал, блядь, в суть того, что же этим хотел сказать Я, Писатель! Пошёл на хуй, не буду больше объяснять!
(*) Задунайский (отрываясь от аппарата, задумчиво почёсывая Там): Я посвятил немало лет Исследованиям говнища... Теперь я – старый, слабый, нищий, Но твёрд в одном: Познанье – Свет!
(*) Задунайский: Познанье – Свет! Сей Свет – от Бога! От Бога, блядью буду я! Но... не сумел я нихуя Затеплить Свет сей хоть немного.
(*) Задунайский: Затеплить Свет сей хоть немного Дано немногим, но – не мне. В моей материи – говне – Не смог открыть к нему дороги.
(*) Задунайский: Цветы я прежде воспевал В певучей, несравненной танка, Но бабы – суки, обосранки, Мой обосрали идеал!
(*) Задунайский: Я повстречал одну из них, С певучим неймом Катерина, И возлежать с ней на перинах Из лепестков решил в тот миг.
(*) Задунайский: Решил в тот миг... но в тот же миг Мной овладела диарея. И вот – я стар. Всю жисть, старея, Чего ж случилась? – не постиг.
Зрители с содроганием замечают какую-то небывалую перемену в выражении его лица...
"В выражении", сказал я, ссуки... а, в пизду! Короче:
...Он выхватывает Оттуда самурайский меч, и начинает хуячить по баночкам на стеллажах. Они, даром что бутафорские, разлетаются со звоном, осколки пуляют в зал вместе с брызгами субстанции, находящейся в баночках. Воздух в зале становится невероятно густым от наполняющей его вони. Народ, зажимая носы, давя друг друга, спешно покидает помещение.
– III –
Ну, как грицца, Бог троицу любит. Пертурбация III-я, заключительная.
Действо, ясен хуй, переносится в вестибюль театра. Народ, затарившись в буфетах пивком, чинно расхаживает взад-вперёд, не показывая вида потрясения, вызванного такой невъебенной силы постмодернистской драматургией. Кстати, нужно отдать должное этой почтенной публике. Они – не то, что ты, читатель, пизда тупорылая, не схватывающая на лету моих прозрачных намёков,- народ всё почтенный, уважающий творческие муки, понимашь, Художника. Ты бы, распиздяй поверхностный, давно бы уже разбежался оттуда, да ещё бы ляпнул чо-нить, типа, "говно". Ан нет, блядь, есть ещё на свете, понимашь, мужики, типа, ну и, типа, дамы, понимашь, ясна хрень, понятно.
Понятно?!!!
Кар-роча:
В тот самый момент, когда в медитативных амбьентальных звуках увертюрки 12-го года Ильич, посредством "Боже, Царя Храни" и пушек домачивал "Марсельезу", таща за собой шлейф сероводородного дым-тумана, возник (*) Задунайский.
Всё стихло.
Чуткая публика, несомненно, отметила очередную метаморфозу: он был лет на 20 моложе, в безупречном строгом костюме, с маленьким беленьким бутончиком флорентийского ириса, аккуратно выглядывающим Оттуда. Взгляд его был открыт миру, кончики губ подрагивали в нерешительной, с оттенком какой-то метафизической вины, полуулыбке.
Вдруг Задунайский падает под ноги почтенной публике и спокойно лежит.
(*) Задунайский (встаёт, спотыкается об Задунайского и падает): Вот чёрт! Никак об Задунайского! (*) Задунайский (поднимаясь): Мерзопакость какая! Отдохнуть не дадут! (Идёт, спотыкается об Задунайского и падает). Никак об Задунайского спотыкнулся! (*) Задунайский (поднимаясь): Ни минуты покоя! (идёт, спотыкается об Задунайского и падает). Вот же говно! Никак опять об Задунайского! (*) Задунайский (поднимаясь, спотыкаясь, падая): Сам ты – говно! (*) Задунайский (поднимаясь, спотыкаясь, падая, и т.д.): Нет! Я – Задунайский! (*) Задунайский: Я сказал – "говно"! (*) Задунайский: Кто сказал – "говно"? (*) Задунайский: Ты сказал – "говно"! (*) Задунайский: Нет, это он сказал – "говно"! (*) Задунайский: Не пиздеть! Это мы сказали – "говно"! (*) Задунайский: А чтО есть говно? (*) Задунайский: Да-да, вот чтО суть говно?
ГОВНО: А по-моему, я – (*) Задунайский!
— HAPPY END —
— ЭПИЛОГ — В 2040-м году (*) Задунайский стал Лауреатом Нобелевской Премии за выдающиеся успехи в области изучения природы (*) Задунайского. Он жил долго и счастливо и умер в один день. Говорят, что его Светлейший Труп долго не разлагался. Но мне кажется, это – брехня. Сашок.
|
| ← zurück |